В тот год Хокинг неоднократно грозился покинуть Кембридж и даже Англию в знак протеста против предполагавшегося сокращения финансирования фундаментальных исследований – вроде тех, которыми он занимался, – и государственной поддержки научного образования, к которому он так упорно подталкивал молодежь. Вместо этого основные средства собирались вложить в прикладную, промышленную науку, чтобы заработать побольше денег. Хокинг уже десять лет протестовал против подобной расстановки приоритетов – “невежественной по отношению к прошлому и слепой по отношению к будущему”, как он выражался. “Нелепо требовать от каждого научного проекта промышленной отдачи. Многие ли из великих открытий прошлого, на которые теперь опираются современные технологии, были осуществлены в поисках немедленной выгоды для промышленности? Да ни единое!”[429]

Куда бы он переселился, если бы решился на отъезд? Ему нравилось работать в замечательном исследовательском центре Ватерлоо (Онтарио), и возглавлявший Институт теоретической физики Нил Турок неоднократно приглашал Хокинга. Ходили слухи, будто, уйдя с кафедры, Хокинг займет какую-то должность в этом институте. Но Хокинг так и не уехал из Кембриджа и вряд ли уедет. Пусть он уже не Лукасовский профессор, и правительство досаждает ему, урезая фонды, и здоровье изменяет, все труднее общаться и делиться своими идеями, Хокинг по-прежнему верен своей невероятной мечте: “Полностью понять вселенную, почему она так устроена, почему она вообще существует”[430]. Сколько времени на это понадобится? Хокингу задавали этот вопрос годом ранее в интервью для шоу Чарли Роуза. Он повторил слова из Лукасовской лекции 1980 года: “До конца столетия”. И со своей фирменной ухмылкой уточнил, что до конца XXI века осталось куда больше лет, чем оставалось тогда до конца ХХ века.

Личный секретарь Хокинга Джудит Кросделл организовала в начале 2009 года приватный “Большой взрыв”, подарив боссу на день рождения мини-установку для запуска ракет. Игрушка запускала ракету через весь кабинет. В марте Хокинг слетал в Лос-Анджелес и познакомился с недавно появившейся на свет внучкой Роуз. Ей они с Люси посвятили вторую книгу о Джордже. Роуз – младшая сестра Джорджа, дочка Роберта и Катрины.

По дороге в Лос-Анджелес Хокинг выступал с лекцией в Пасадене. Это было масштабное мероприятие при огромном стечении народа, но Хокингу не привыкать. Подобное случалось по нескольку, по многу раз в год, даже в Калифорнийском технологическом, где он чувствовал себя как дома.

Под увертюру из “Так говорил Заратустра” Рихарда Штрауса Хокинг выехал в конференц-зал, вмещавший 4500 человек. Даже люди, незнакомые с классической музыкой, опознали это вступление как рокочущий саундтрек из фильма “2001 год: космическая одиссея”. Хокинг уже не мог сам управлять креслом, руки его бессильно лежали на коленях, коляску на приличной скорости катил по проходу помощник. Рихарда Штрауса сменил Иоганн Штраус, “Заратустру” – не столь внушительный, зато более жизнерадостный вальс “Голубой Дунай”. По пандусу кресло подняли на сцену. Аудитория замерла. Ничего не происходило. Глюк? Или таким образом он нагнетает напряжение? Аспирант подошел ближе, что-то поправил в ноутбуке. Руки Хокинга все так же неподвижно лежат на коленях. Компьютером он теперь управляет с помощью щечной мышцы. И вот знакомый механический голос, и слова, которых все ждали: “Меня слышно?” Аудитория Калифорнийского технологического института разразилась приветственными криками. Стивен Хокинг вернулся!

Лекция называлась “Зачем нам космос?”[431]. Эту лекцию Хокинг подготовил годом ранее к полувековому юбилею NASA и в первый раз прочел в Вашингтоне. В сущности, это был “более взрослый” вариант главы с тем же названием из опубликованной в 2007 году второй книги о приключениях Джорджа (“Джордж и сокровища вселенной”). В детскую книгу не вошли, в частности, рассуждения о стоимости космических путешествий. Хокинг понимал, что обойдутся они недешево, но даже если США в двадцать раз увеличат расходы на исследования космоса, эти средства все равно составят лишь малую часть общемирового бюджета. Ближайшей целью Хокинг поставил создание лунной базы к 2020 году и полет космического корабля с экипажем на Марс к 2025-му – и то и другое не столько ради новых исследований, сколько чтобы привлечь общественное внимание к космосу и к науке в целом. “Многие космологи признаются, что их интерес к науке вспыхнул, когда они увидели высадку на Луне”, – напомнил он.

Встретим ли мы “там” жизнь? Хокинг рассуждал так: вероятность существования подходящей для жизни планеты мала, еще меньше вероятность того, что жизнь действительно возникнет, но, учитывая размеры вселенной, где-то в ней должна была появиться жизнь, подобная земной. Расстояния между “живыми” планетами чрезвычайно велики, иная форма жизни, скорее всего, окажется не связанной с нашей ДНК. С другой стороны, метеориты могли разнести жизнь с планеты на планету и даже из одной системы в другую – в таком случае (этот процесс именуется “панспермия”) вполне можно надеяться отыскать где-нибудь в наших местах других живых существ с такой же ДНК.

Одним из доводов в пользу такого – то есть в результате панспермии – происхождения жизни на Земле служит подозрительно скорое ее возникновение, едва сложились подходящие условия. Земля сформировалась 4,6 миллиарда лет тому назад и первые полмиллиарда остывала до температуры, при которой мыслима жизнь. Первые следы жизни появляются 3,5 миллиарда лет назад, то есть уже через полмиллиарда лет после того, как это стало возможно. Для нас полмиллиарда лет – изрядный срок, но в геологических масштабах – чересчур короткий.

Разумеется, к нам не наведывались пришельцы (скорее всего, не наведывались – “они почему-то являются лишь чудакам и психам”), и непохоже, чтобы рядом с нами в нашей галактике существовали продвинутые цивилизации. Проект SETI так и не подключился к “Своей игре” для инопланетян. Вероятно, в ближайших сотнях световых лет от нас нет цивилизации, достигшей нашего уровня. “Я бы не побоялся страховать людей от похищения инопланетянами – и не прогадал бы”.

На вопрос, почему мы до сих пор не получали известий от иных цивилизаций, Хокинг предложил в этой лекции три ответа.

Во-первых, возможно, что вероятность зарождения жизни даже на подходящей для этого планете все же чересчур низка.

Во-вторых, даже при достаточно высокой вероятности появления жизни не так высока вероятность развития жизни до разумного состояния. (Не факт, что разум является преимуществом в борьбе за выживание вида. Лучше всех устроились бактерии и насекомые.)

В-третьих, разумные существа, научившиеся передавать в космос сигналы, умеют конструировать также и атомные бомбы или иное оружие массового уничтожения и вполне способны целиком уничтожить на этом этапе свой вид. Это соображение самому Хокингу казалось чересчур пессимистичным, но даже если инопланетная цивилизация не самоуничтожилась, учитывая недолгий срок существования жизни на Земле по сравнению с возрастом вселенной, приходится согласиться с тем, что у нас мало шансов повстречать цивилизацию, схожую с нами, – либо другая планета окажется гораздо более отсталой, чем наша, либо, наоборот, та цивилизация далеко опередила нашу и по сравнению с ней мы покажемся дикарями.